Выступление на круглом столе в Приднестровском государственном университете имени Т.Г.Шевченко, 17 июня 2017 года.
Сегодня актуальны несколько вариантов решения приднестровского конфликта.
Одностороннее признание независимости ПМР со стороны России. Если ещё в 2014 году о подобном плане можно было бы говорить, то сегодня – нет. Он просто не реализуем технически. У Приднестровья нет общей границы с Россией. Даже Калининградская область, к которой у России есть легитимный доступ по морю и по воздуху, является менее изолированной, чем Приднестровье, которое от России отделяет откровенно и радикально враждебная Украина. Любой самолёт, следующий в Приднестровье через Украину, станет целью для украинских ПВО.
Силовой вариант возвращения в состав Молдовы. Этот вариант был актуален в середине 2014 года. Обезумевшие власти Украины всерьёз собирались направить свои войска в Приднестровье. По каким-то причинам власти Молдовы отказались поддержать эту авантюру. Сыграли свою роль и решительные заявления российских руководителей, в частности, вице-премьера Дмитрия Рогозина. Сегодня такой вариант, грозящий войной с непредсказуемыми последствиями, предлагают только явные отморозки в Киеве, Кишинёве, Бухаресте, Варшаве и других западных столицах.
Гибридный план удушения Приднестровья. Этому варианту полностью соответствует пресловутый «план Андриевского – Нантоя», который, очевидно, всё-таки будет принят руководством Молдовы за рабочую основу. План предусматривает сочетание экономических и административных рычагов давления на Приднестровье и его руководство при содействии Украины. Плюсом этого плана для его сторонников является его относительная безболезненность по сравнению с военным решением. Минус – в том, что та же Россия в этом случае способна предпринять – и предпримет – весьма болезненные ответные меры.
«Цивилизованный развод». Этот вариант означает взаимный согласованный раздел между Кишинёвом и Тирасполем к взаимной выгоде двух берегов. Такой вариант возможен только в одном случае – в случае прихода в Молдове к власти унионистов, таких как Анатол Шалару и Анна Гуцу, которая уже призвала отказаться от Приднестровья, мешающего объединиться с Румынией. Фактически это модернизированная версия проектов Сакса-Корчинского и Белковского. Этот же проект открыто поддержал российский внесистемный либерал Алексей Навальный. Запад и Украина поддержат такой вариант исключительно в том случае, если у власти в Приднестровье окажутся откровенны русофобы, западники или патриоты «Незалэжной». Такие деятели в Приднестровье есть, но в мизерном количестве и с рейтингами в районе статистической погрешности. Таким образом, мало того, что такой вариант не устроит Россию, он, с максимальной долей вероятности, не будет оценён Западом и Украиной.
«Глубокая заморозка». Этот вариант значит – заниматься какими угодно вопросами, но только не трогать корзину окончательного урегулирования. Сторонников такого варианта также много в политической элите Приднестровья. В принципе, территорий с неурегулированными конфликтами достаточно много во всём мире – Палестина, Косово, Тайвань, Кашмир, Западная Сахара, Сомали, Курдистан. Можно продолжать жить, отложив спорные вопросы в долгий ящик. Есть одна проблема – в территорию с неурегулированным конфликтом неохотно поступают внешние инвестиции. От неурегулированности конфликта экономически проигрывают оба берега Днестра. Из Молдовы и Приднестровья продолжают бежать люди, при этом Приднестровье – абсолютный рекордсмен по депопуляции. Поэтому заморозить конфликт, конечно, можно хоть на 20 или даже на 50 лет. Вопрос лишь в том, останется ли на этой территории хоть один житель.
Федерация. Это слово боятся произносить вслух люди и на правом, и на левом берегах Днестра. Но, если отбросить все эмоции, именно федерация остаётся единственным реально возможным сценарием урегулирования. Причём до недавнего времени это признавали абсолютно все участники и гаранты переговорного процесса – как на Востоке, так и на Западе. Со скрипом это признали и в Кишинёве, и в Тирасполе. Сегодня о федерации открыто, во всеуслышание говорит только Президент Молдовы Игорь Додон и поддерживающая его Партия Социалистов. Из актуально предложенных проектов урегулирования на столе только проект ПСРМ «Концепция Молдавской Федерации». Но это не значит, что такие проекты не появятся в самое ближайшее время со стороны других игроков, например, ОБСЕ. Главное – не бояться неудобных терминов и сосредоточиться на поиске варианта “win – win”, когда выигрывают обе стороны.
Что делать?
Если отбросить всю эмоциональную риторику последних месяцев, у Приднестровья сегодня на политическом поле Молдовы и во власти нет иного партнёра, кроме Президента Молдовы Игоря Додона и его команды в лице Партии Социалистов. Президент Игорь Додон знает, какую помощь ему оказала мобилизация жителей Приднестровья, обладающих гражданством Молдовы, в ходе президентских выборов 13 ноября 2016 года. Он считает приднестровцев частью своего народа и готов нести перед ними ответственность. Додон видит в Президенте ПМР Вадиме Красносельском и в нынешнем приднестровском руководстве легитимного партнёра по переговорам и готов говорить с Тирасполем на равных. Он благоприятно настроен в отношении роли Российской Федерации как стратегического партнёра Молдовы и гаранта приднестровского урегулирования. Президент Молдовы положительно относится к нынешнему формату миротворческой операции и выступает за её прекращение только по итогам окончательного урегулирования конфликта (как это предусмотрено совместным заявлением по итогам переговоров в Москве в формате «Медведев – Воронин – Смирнов» 18 марта 2009 года).
Приднестровье нуждается во внутриполитическом защитнике своих интересов на пространстве Молдовы. Ни одна сила в этой стране не справится с этой ролью лучше, чем Партия Социалистов. Самый простой пример: Игорь Додон стал единственным политиком, который осудил депортации российских политических консультантов, работавших на выборах Президента ПМР в декабре 2016 года. Это лишь один из множества примеров, когда приднестровцам нужна будет помощь со стороны молдавских властей в решении повседневных задач.
Приднестровский конфликт не относится к разряду антагонистических. Это не игра с нулевой суммой. Возможен поиск решений, от которых выигрывают все стороны. Тем более, что у обеих сторон урегулирования – довольно длительный успешный опыт заключения двусторонних соглашений.
